В мандариновой атмосфере рабочего офиса, в предвкушении новогодней, морозной и, увы, бесснежной «десятины» появилось время завершить цикл статей, посвященных видимым мне ментальностям общей судьбы. (Восточный Лаокоон, Восточный Лаокоон II, Раблезианская (детская) неожиданность, На правду слов немного). Если внешнеполитические события на нашем ресурсе подробно исследуются, то внутренние – остаются лишь легким шлейфом противоречий и недопониманий: замнем для ясности.

Между тем, наша страна в очередной раз стоит перед выбором – что дальше? От принятия подчиненной модели сосуществования с западным миром вроде как отвертелись, особенности национального характера проявили, но нет покоя, а главное – достатка.

Нашему руководству в некоторой степени удалось было к 2010-ому остановить разрушение страны, экономики, привести в чувство элиты, дать надежду народу в целом. Однако, это случилось во многом благодаря мобилизации экономики – жесткому регулированию и централизации всей системы государства. Казалось бы, в 2010-ом этап мобилизации надо заканчивать и начинать новый, на основе переосмысления задач и целей развития всей страны – и общества, и государства. Этого в 2015-ом не произошло. Т.о. оказалось, что выстроенная модель хороша только на войне, в условиях максимальной концентрации и опасности. Вероятно, на волне традиционного подвижничества мы подспудно сами ищем конфликт, формируем его – это непременное условие применения «русского гения»? Отсюда и Олимпиада, Крым, мундиаль, Сирия…

Как следствие – величина целей (угроз), формулируемых властью, соответствует величине мессианской идеи великорусов – всех спасти, всем помочь (на том стоим). Т.о. власть оправдывала свое существование поддержанием определенного уровня коллективной безопасности и достатка. Но этот уровень был успешно достигнут к концу первого десятилетия 2000-х, а дальше Россия зациклилась. Вместо качественного скачка (во многом на (из-за) переломе цен на углеводороды), мы вернулись к формированию новых угроз. Теперь приходит осмысление этого, но на этапе снижения тех самых безопасности и достатка.

Впору встраивать в подернутую тленом застоя мобилизационную экономику моральную т.е. вернуть моральную обязанность имущих и государства по отношению к нуждающимся. Русскими помещиками и государством соблюдались определенные моральные обязанности по отношению к бедным. Это было возможно через обеспечение разумной достаточности из которой в России вырастали Морозовы, Третьяковы, Строгановы и др. меценаты.

Эту тему на днях поднял Никита Кричевский. На Западе моральная экономика применяется исключительно к бедным слоям населения. У нас же этот термин появился в 30-х годах XX века, и автором его является Александр Васильевич Чаянов. Он и его коллеги по организационно-производственной школе опытным путём выяснили, подтвердили, что русский человек – земледелец. В отдельные периоды Российской империи до 95% всего населения были крестьянами. Так вот, жили наши предки, особо не напрягаясь и не расходуя, что называется, по пустякам свои физические усилия, свои умственные способности.

Подтолкнуть их к тому, чтобы напрягаться больше и работать интенсивнее могло не количество работников и не перспективы материального дохода, материальных прибылей, которые они могли получить, а количество ртов в семье, иждивенцев (дети, родители), тех, кто нуждается в результатах твоего труда. Ведь главная проблема любой семьи – безопасное существование. Это даже не то чтобы моральная экономика. Это морально-православная экономика. Потому что русский человек, русский крестьянин не принимал такие понятия, как прибыль, доход, сверхдоход, прибавочная стоимость. В среднем русский крестьянин работал 131 день в году и не потому, что ленив был, а потому, что больше не надо. Не правда ли, «чудовищное» противоречие либеральной экономике, обожествляющей успех и богатство. Да и само понятие богатства было разным по две стороны р. Неман (граница Российской империи и Западной Европы). В общем то, провал Столыпинских реформ, как раз и связан с этим. Новые фермеры пошли под “крестьянский серп” и “красного петуха” не от того, что русский крестьянин ленив, а от того, что столыпинские (либеральные) фермеры стали жить не так – стяжали прибыль вместо достижения достаточности.

Известный пример из жизни русских крестьян, когда помещик, встретив мужичка и «лошадку, везущую хвороста воз» из хозяйского леса, обвиняет его в воровстве. От чего мужичок кидается в драку, крича, что никогда, ничего и ни у кого не украл. На вопрос, а это чье? Он отвечает: «Лес божий!». Т.е., природные ресурсы даны Богом и нет у них хозяина, они (ресурсы) не приобретены трудом, значит это не может быть собственностью, владеем на равных – по достаточности. Вот вам и природа неприятия «итогов приватизации», олигархов и прочей сволочи.

Поэтому выходом из создавшейся ситуации в нашей экономике может быть увеличение семьи. Больше семья – больше труда, больше дохода. Стало быть, одной из задач является перспективное планирование семьи через тот же «материнский капитал». Но этого мало. Это и субсидирование приобретения жилья. В некоторых регионах России, странах Европы до кризиса практиковались погашения части ипотечных кредитов через рождение очередного ребенка, а в Чехии с третьего ребенка вообще закрывали весь кредит. Но ведь принцип разумной достаточности, верней ее размер у всех разный. Как не отстать от уровня «цивилизованной» Европы? Достаточно на государственном уровне формировать потребительские качества высокого уровня жизни, но не через потребительские кредиты, когда эффективно работать не обязательно, можно и так получить, что захочешь, а через интенсивный, производительный труд на благо семьи, моральный труд –правильная мотивация. Разумеется, еще и «прекратить кошмарить бизнес».

Таким образом, нашему правительству достаточно отказаться от призрачных «точек роста», а сосредоточиться на экономике интенсивного роста – семейно-трудовых отношениях. Правда для этого придется VIP-детишек из-за границы вернуть домой, в том числе для размножения. Ведь советское наследие семейно-трудовых отношений неоправданно забыто. Не зря в СССР «лютовал» совершенно (как сегодня сказали бы) гомофобный, налог на бездетность, пардон, «налог на яйца». Через немалый % налога молодых людей стимулировали к заведению семьи (бездетные мужчины от 20 до 50 лет и бездетные замужние женщины от 20 до 45 лет, студенты – до 25 лет).

Н.Г. Чернышевский исходил из того, что существует несоразмерность между потребностями человеческой натуры и средствами их удовлетворения. В труде человек «выходит из себя», человек «уклоняется» от самого себя и возникает «дисгармония в самой человеческой природе». С другой стороны, расстройство в натуре человека возникает и в праздности. Как природное существо человек не может не действовать, и при бездеятельности его органы атрофируются.

Поэтому праздный человек прибегает к фиктивной деятельности – развлечениям, играм, войнам. Чем не объяснение разбалансированности нынешней мировой экономики, когда финансовый и торговый капитал от сверхдоходов мается от безделья?

Нужна новая философия (мировоззрение), парадигма экономического и социального развития в России промышленного капитала. А ее нет. Проще объявить всех врагами (мобилизоваться) и бесконечно заштопывать портки… По расчетам экономистов в России 42 млн. человек (холостяки и семьи без детей) составляют потенциал для экономического роста. 47% экономики составляет “серый” сектор (з/п в конвертах, серые перевозки…). Т.о. почти 50% экономики в резерве! Через “платон”, ужесточение валютного обмена,  контроль за расходами, продление программы “материнского капитала” государство начинает встраивать моральную экономику в мобилизационную. Похоже, понимание есть.

Поэтому в наступающем году пожелаю только одного: размножайтесь, господа, размножайтесь! В детях, внуках, правнуках, стройте семью, трудитесь на благо семьи и благоденствуйте в семье! С Новым Годом!

* Худо́ба. – домашнее имущество (вещи, скот и т. п.)

Politruk, специально для contrpost.com